С одной стороны, это признак болезненного самолюбия. С другой – желание быть лучше других, – прекрасная мотивация для саморазвития. Соревновательный дух и самоутверждение как мотивация отлично работают, если не доходят до откровенного унижения и тирании. Стараться быть лучше других, играя по правилам и развивая личные навыки – это вполне нормально. Природа поощряет человеческое развитие, награждая успешных в этом деле людей чувством удовлетворения. Но вот только человек научился обманывать самого себя и переживать удовлетворение от псевдоразвития. Это — самообман, в котором, чтобы «держать марку», человек не растет сам, а унижает других людей. Чтобы оставаться на уровне — куда проще «опустить» других, нежели реально продвинуться в собственной эволюции. Но суррогат «развития» путем принижения других людей – это имитация развития, путь, который на деле является скорей деградацией. Это выбор  ничтожества, не способного к честной самооценке.

Тщеславие – это возвеличенная низость. Порой, когда мы просим о помощи, или когда нам ее предлагают без нашей просьбы, мы можем переживать унижение, ибо в нас заложен  стереотип, что помощь требуется слабым, беспомощным или неполноценным членам общества. Иной гордец не попросит о помощи, даже если от этого зависит его жизнь. Человек сам не замечает как чувство собственного достоинства перерастает в чувство собственной ничтожности, которое подпитывается глупой гордыней.

Нас унижают не столько короли, сколько люди равные нам, но в своем тщеславии, возомнившие себя королями. И если так происходит, значит, наше положение— ниже среднего, в нашу сторону можно плевать и выливать помои, пока мы это позволяем. Возможно, желание быть «выше» других – это и есть низость, которая пытается возвысить себя за чужой счет.

Тщеславное ничтожество радуется чужой боли, становится энергетическим вампиром, питающимся чужим страданием. Ничтожество выискивает слабые места других, чтобы ощущать власть над ними. Отсюда растут уши у эгоизма, снобизма, честолюбия, гордыни, звездной болезни и чувства собственной важности. Надевая напыщенные маски, мы бравируем, возвеличиваем себя до небес, втаптывая в грязь собственное подавленное унижение. Мы создаем и поддерживаем внутренний психический раскол, в котором наше величие является оборотной стороной нашей ничтожности.

Когда человек переживает унижение длительное время, его самоуважение тает на глазах. Он закрывается от окружающих, психика становится все менее устойчивой, и человек пребывает в непрерывном напряжении. Болезненно воспринимает любую критику, услышанный посторонний смех принимает на свой счет, как насмешку над ним, и даже невинное замечание ему напоминает о былом.

Случайный критик при этом воспринимается так, словно он раскусил униженного, выявил его тайну, «залез под кожу» и, узнав слабое место, уколол в самое сердце. Возможно в детстве, когда он был не в силах перенести унижение, оно было вытеснено в его бессознательное. А в бессознательном душевные раны не заживают, но продолжают болеть. Неудивительно, что даже невинная критика может вызывать в такой душе ненависть.

Униженный и тщеславный человек падок на лесть, и крайне зависим от мнения окружающих, чем они иногда пользуются. Однажды униженный человек часто перестраховывается, защищаясь даже там, где нападением и не пахнет. Чем более запущенная ситуация, тем сильней он напряжен, тем сложней ему общаться с другими людьми, тем более одиноким себя чувствует.
Влюбленность с такой раной в душе может стать крайне болезненным опытом, наполненным непреодолимыми иллюзиями. Человек, живущий с раной подавленного унижения, склонен приписывать боль от этой раны разлуке с объектом своей любви.

Мы сами втаптываем себя в грязь, чтобы затем возвеличиться. От таких душевных ран в разной степени страдает большинство из нас. Продолжительный опыт унижения  не означает, что на личности можно поставить крест. Наоборот, преодолевая дисбаланс, мы обретаем мудрость и становимся сильней, чем могли стать без этого закаляющего опыта.

Надежда Киреева