-Валерий, вы мастерски перевоплощаетесь из комедийной в глубокую, трагичную роль? Насколько сложна подобная игра с жанрами?

-Жанр как таковой определяется в первую очередь  режиссером, поэтому попасть в жанровую структуру бывает легко, а иногда и сложно. Но все-таки есть репетиции в течении которых оттачивается степень выразительности каждого героя. В амплуа  гротескного актера  я первый раз вышел на сцену еще будучи студентом, поэтому некоторый опыт таких ролей уже есть. У меня было много комедий, но вместе с тем, был период когда хотелось сыграть более серьезную роль. Слава богу такой момент случился с Крутицким (роль Михея Крутицкого в комедии А. Островского «Не было ни гороша, да вдруг алтын, прим. автора). Во время работы в Петропавловском театре я получил роль в пьесе Дударева «Свалка», это был  достаточно серьезный материал. Роль была нова для меня, но для меня она  одной из запоминающихся для меня.

-Вы сегодня заняты в восьми спектаклях. Сложен  ли процесс такого скорого перевоплощения из одной роли в другую?

-Хочу в этом случае привести слова своих педагогов: Чтобы сыграть роль, должным образом нужно оттолкнуться сначала от себя, а потом уже как можно дальше от себя. Конечно, пропускаешь роль через себя. Думаешь как бы ты поступил, оказавшись на месте своего героя. Тем и интересна эта профессия, что каждая новая роль заставляет еще глубже познать себя. Я всегда немного сравниваю театр со спортом, актер в театре, как спортсмен  берешь для себя определенную планку ниже которой, не имеет права спускаться . И на протяжении всей актерской карьеры эта планка должна только подниматься. Самое интересное, что  предела у этой высоты нет.

-К слову, как вы решили связать свою жизнь с актерским искусством?

-Я ничего не решал, как то сразу понял, что буду артистом. Я еще в детский сад ходил, читать не умел, но по пластинкам мог отличить сказку от песни, и исполнителя. Был однажды случай, когда сидя в цирке я ничего не мог разглядеть из кресла, поэтому выскочил на арену и смотрел все представление стоя. В тот раз меня в поразили клоуны, мне было лет пять, но их репризы я до сих пор помню, я помню ощущения, которые они тогда у меня вызвали. Другое дело, что не сразу. стал драматическим артистом, были некоторые метания, то на эстраду хотел пойти, то клоуном хотел стать. А потом учась в институте искусств на оркестровом отделении понял, что это не мое, институт бросил, сходил в армию. Когда вернулся поступил в театральную студию и начал работать.

-Наверняка, родители поддержали?

-Отец считал, что актер это не профессия, не запрещал, но и особого одобрения не высказывал. А мама мне с детства давала свободу выбора, могла что-то посоветовать как мать, но конечное решения я всегда принимал сам. Единственное, что она говорила: «Ну зачем тебе быть клоуном, ну приду я в цирк, ну сяду, ну выйдешь ты на арену, ну другой клоун выйдет и шлепнет тебе дубинкой по голове. Все будут смеяться, я буду сидеть и  плакать».  Она рада моим успехам. разделяет их, гордится ими.

-У вас есть любимая роль, может быть, сыграли вы ее как то особенно, или вложили очень много?

-Не могу сказать какая-то роль для меня  лучше, какая-то хуже. Они все для меня родные. Возможно, для зрителей, какие-то роли более значимые, какие-то менее. Но у актера должно быть другое отношение к ролям. Молодым актерам бывает тяжело полюбить свою новую роль, но ролей мы не выбираем. Театр это не только творческий организм, но и производство. Ты хотел играть одну роль, тебе дали другую, но и эту другую роль, можно и нужно полюбить. Как говорили мои педагоги, каждый день, выходя на сцену,  вы должны доказывать, что театр вам нужен. Любой плохенький захудалый театр без вас обойдется, но если вам, действительно,  нужен театр вы должны это доказывать, иначе сцена не простит она вас вытолкнет. Роль может быть эпизодической, маленькой, а ты ее делаешь родной. Думаешь о том нужно сыграть  эту роль и быть узнанным выйти и быть узнаваемым с одной стороны и интересным с другой стороны.

-Что больше всего цените в своей профессии?

-Люблю это профессию за то, что она дает возможность постоянно совершенствоваться и заниматься самопознанием.  Режиссер поручает тебе работу, а у тебя внутри страх: «А  вдруг не смогу, вдруг не тот результат будет». Вдруг не дотянешься до той самой планки,  боишься нового и с другой стороны не хотелось бы повторяться. Все мы прекрасно понимаем что хорошо, а что плохо. Я понимаю, что моего Крутицкого  любить нельзя, но никто не отменял  моральной роли театра. Эту роль я играю для того, человек, сидящий в зале, увидел этого героя, ужаснулся. Играю для того чтобы в наше коммерческое время люди, которые занимаются обогащением не преступали грань, чтобы не растеряли свои духовные качества. Мне понравилось когда сидевшая на одном из спектаклей девочка  (я думал она ничего не поймет, все-таки спектакль взрослый) вдруг повернулась и сказала: «Мама, а мне деньги не нужны». Ну слава богу, подумал я, если даже да ребенка дошло.

-Насколько важна обратная связь со зрителем? Наверняка не обходится и без поклонников?

-Поклонники это дело сиюминутное, гораздо важнее энергетика зала. Потомучто мы можем напридумавать чего-нибудь, репетировать, нам это будет нравиться, а придет зритель и ему это не понравить ся, или вдруг не поймет. Спектакль это не то что мы придумали на сцене, это то, что происходит между сценой зрительным залом.  Иногда выходишь на сцену и чувствуешь что не можешь взять зрительный зал или берешь его не настолько сколько требуется, или от зала  от идет энергетика отстранения, приходится ломать это.

-Спустя долгие годы работы, волнуетесь перед выходом на сцену?

-Волнение есть всегда. Другое дело какого оно качества. Я не люблю премьеры. С одной стороны это конечно праздник, праздник в первую очередь для зрителя, который идет в театр  за чем то новым. Но премьера содержит в себе  много ненужного волнения. Боишься забыть текст, боишься, что не успеешь переодеться, за партнера страшно, потомучто текст еще не ахти-как лежит на языке. Присутствует очень много лишнего волнения,  которое вместе с тем еще и передается передается в зрительный зал. Я люблю седьмой, десятый спектакль, когда остается волнение, но уходит паника. Есть уверенность, в том что  ты знаешь свои слабые и сильные стороны. Более спокойная осознанная работа идет.

Ася ДЕНИСОВА