Это фантастический рассказ о путешествии героя в другом мире вместе с таинственной девушкой Арнон. Рассказ оказался длинее, чем позволял регламент конкурса, поэтому мы публикуем только половину этого произведения.

Но если кто-то заинтересуется продолжением, то внизу будет ссылка на продолжение рассказа.

Читайте и комментируйте, друзья! Каждый автор нуждается в вашей оценке. 

Произведения других участников:

Татьяна Обидина «Столкновение»
Александр Гордеев: «Несказанные слова», «Два слова»
Людмила Ударцева: «Димасик»
Александр Седельников: «Маленькие люди, сказки о гномиках»
Татьяна Тюрганова: «Выпускной», «Тахмина»
Артем Шерстобитов: «Инструкция для палача», «Отряд для ловли Зверя»
Ксения Борисова: «Любовь на две жизни»
Мария Абадиева: «Её единственный мотив»
Максим Кайбичев: «Параллельные миры»
Вячеслав Лямкин: «Белый аист», «Сытый Монев»
Павел Пономарев: "Пожилой мальчик"
Ольга Кузнецова: "Посередине вечности"

Бледная роза

(фантастический рассказ)

1

Уставая от городской суеты, я гостил у родственников в деревне, каждый день совершая прогулки по окрестностям. Однажды, осенним вечером, я набрёл на старое кладбище посреди леса. Зрелище  заброшенных могил, поросших кустарниками и дикими травами, вызвало во мне грусть. Неспешно идя мимо усеянных пятнами мха надгробий и проржавевших металлических крестов, я размышлял о вечности.

Медный щит солнца коснулся горизонта. Деревья, устремлённые в закатное небо, напоминали трафареты из чёрной бумаги, наклеенные на жёлтое матовое стекло. Тишина нарушалась лишь шорохом опадавшей листвы, да моими шагами. Не ожидая встретить здесь кого-либо в этот довольно поздний час, я удивился, заметив неподалеку от себя девушку в облегающем бежевом костюме странного покроя. Сложив руки в молитвенном жесте, она замерла перед надгробным памятником серого гранита, точно изваяние, позолоченное закатным светом. Понаблюдав за ней недолго, я свернул в строну, дабы не смущать её своим появлением.

Однако какая-то неведомая сила потянула меня вперед с мягкой настойчивостью. Будто на мои плечи набросили аркан, легче шелка, неразрывней стали. Запоздалая посетительница оказалась стройна, юна, и прекрасна. Ее чудесные зеленые глаза были полны слез. Длинные волосы цвета вороненой стали рассыплись по плечами. Нас разделяло несколько шагов. Погружённая в горе, она не обращала на меня никакого внимания. Я совершенно не понимал, зачем  приблизился к ней. Что привело меня? Вне всяких сомнений мне следовало уйти и поскорее. Но я медлил, не в силах сдвинуться с места. Когда незнакомка все же заметила моё присутствие, на её лице появился испуг, быстро сменившийся негодованием.

Я хотел извиниться  за то, что столь бесцеремонно нарушил ее уединение, но не успел, поскольку она мгновенно исчезла совершенно непостижимым образом. Так стремительно  гаснет пламя свечи под сильным порывом ветра. Да и крошечная капля дождя, коснувшись груди океана, исчезает столь же быстро. Ошарашенный, я оглядывался по сторонам, не видя никого вокруг себя. Вообразите же моё удивление случившемуся! Мне вспомнились рассказы местных жителей о призраках, облюбовавших этот старинный некрополь. Случайные путники не раз замечали здесь полупрозрачные силуэты, которые неспешно бродили среди могил, растворяясь затем в воздухе. Подобные истории могли вызвать доверие разве что у совсем легковерного человека. Теперь, похоже, мне, рационалисту до мозга костей, выпала возможность убедиться в их правдивости. В моём сердце проклюнулся росток страха, впрочем быстро увядший, поскольку ничего странного более не происходило. Я уже собирался уходить, когда нечто привлекло мое внимание.

На холодном граните надгробия, перед которым плакала девушка, лежали четыре розы. Столь удивительных цветов мне ещё не доводилось видеть. Их тёмно- синие стебли с длинными шипами просвечивали насквозь, как стекло; плотные, бледно- желтые, словно из воска вылепленные бутоны, тоже удивляли своей полупрозрачностью. Я поднял одну розу осторожно, опасаясь уколоть пальцы. Ароматная, с нежными бархатистыми лепестками, она, несомненно, могла считаться королевой цветов. Аккуратно положив ее на место, я прочитал имя того, кто спал вечным сном под могильной плитой. Актиний Ярл. Вырезанные на теле камня числа свидетельствовали, что родился он более ста пятидесяти лет назад. Со временем же смерти всё обстояло не так просто. Ибо год, в который Ярл умер, ещё даже не наступил. Удивительно, но, если верить надписи, этот человек должен лишиться жизни будущей осенью! Внимательно осмотрев надгробный памятник, я не нашел  следов правки чисел.

Сама могила была старой, камень покрылся патиной, и не возникало никаких сомнений: он простоял здесь целое столетие или даже больше. Зачем кому-то  понадобилось высекать на нём столь отдаленную дату? Вероятнее всего, этот анахронизм породила оплошность мастера- камнереза. Наиболее правдоподобное объяснение из всех, пришедших мне в голову. Кем приходилась умершему девушка в бежевом? Каким образом она скрылась с моих глаз? Неужто здесь действительно водились призраки, приносящие с собой розы прямиком из райских обителей? Вопросы, лишенные ответов. И всё же, чем сильнее меня они занимали, тем ширилось во мне чувство, будто все случившиеся уже происходило раньше.

Я уже видел эту загадочную молодую особу; старинное кладбище; могилу Ярла, диковинные розы,  хотя прекрасно осознавал, что пришел сюда впервые. Возможно, когда-то во сне приоткрылась для меня завеса над грядущим? В голове возникли сумбурные мысли о находящейся совсем рядом двери, за которой находилось великое сокровище - что-то очень ценное, хоть и не материальное. Вскоре наваждение  исчезло, оставив после себя легкий налет грусти. Тем временем расшитая золотом парча заката сменилась тонким фиолетовым ситцем сумерек. Пора было возвращаться. Заплутав на обратном пути, домой я пришел, когда было уже совсем темно. Родственники принялись упрекать меня в том, что я долго пропадал, неизвестно где, заставив их изрядно поволноваться. Я весьма удивился их словам, поскольку отсутствовал часа два. Сейчас должно было быть около восьми вечера.

Однако всё часы в доме показывали полночь. То было в высшей степени странно. Мои наручные часы остановились. Их стрелки замерли на без четверти семь. А ведь примерно в то время мне и повстречалась девушка в бежевом... В течение последующих трех дней я, отбросив свойственный мне скептицизм, пытался поподробнее расспросить местных жителей о старом погосте, однако ничего нового для себя не узнал.

2

Итак, спустя три дня я опять посетил кладбище. Не знаю, чего во мне было больше: желания разгадать тайну захоронения Актиния Ярла или надежды вновь увидеть ту черноволосую нимфу. По какой-то неясной причине я был уверен: она придет. Укрывшись за печальным гипсовым ангелом, оберегавшим чей-то вечный покой, я ожидал её появления. На сей раз вечер не сократился до малого промежутка времени, а тянулся медленно, как смола. В кармане я нашел сложенную газету. Купил ее ещё утром, да так и не удосужился прочитать. На первой странице разместилась пространная статья о недавнем сенсационном открытии, сделанном в Северной Африке.

Археологи обнаружили там почти засыпанные песком остатки циклопического каменного сооружения, по древности не уступающего египетским пирамидам. Никто не мог ответить, какой народ и для чего возвел его. По одной версии, это была усыпальница знати. По другой – астрономическая обсерватория. По третьей – храм неведомого божества. А возможно, все вместе сразу.

Заинтересовавшись статьёй, я решил непременно продолжить чтение дома. Сейчас необъяснимое возбуждение охватило меня. И, чувствуя приближение чего-то необычного, я оглядывался по сторонам. Однако кладбище оставалось безлюдным, тихим. Ничто не нарушало его дремотный покой. Я присел на ковёр из палых листьев, не выпуская из виду могилу Ярла. Минуты медленно текли по венам времени, отмеряя часы.

Синий вечер воцарился над землей. От всего многоцветия заката на горизонте осталась лишь тонкая, алая, словно девичьи губы, полоска света. Под кронами деревьев разлился ежевичный сумрак. Изящное серебряное полукружие луны проглянуло сквозь ажурные тонкие облака, затянувшие сапфирный небосвод. Я изрядно продрог - скудные остатки тепла улетучились сразу после захода солнца, но упрямо продолжал ждать, испытывая сильное волнение. И, наконец, моё ожидание вознаградилось.

Легкие, крадущиеся шаги раздались где-то неподалеку. Затаив дыхание, опасаясь сделать хоть одно движение, я смотрел во все глаза в окружающий полумрак. Она шла среди теней, переплетенных с лунным светом, попеременно то исчезая из виду в густой черноте, то купаясь в потоках призрачного сияния, льющегося с неба. На ней был всё тот же необычный облегающий костюм, окрашенный луною в пепельный цвет. Приблизившись к надгробию, девушка замерла возле него. Я поднялся с земли. Под моей ногой предательски хрустнула маленькая веточка.

Девушка со стремительностью кошки обернулась. В ее руке отчетливо виднелась какая-то короткая трубка. Темно-фиолетовый луч, толщиной с вязальную спицу, прошил воздух совсем близко от меня, вонзившись в чье-то надгробие. Оно немедленно треснуло, во все стороны брызнули осколки камня, поранив мой затылок и правую половину лица. Над могилами раздался звук, похожий на приглушенный громовой раскат. Как будто мертвые выражали неодобрение чинимому разрушению. Девушка подняла трубку. Инстинктивно я бросился ничком на землю. Новая фиолетовая молния рассекла ночь прямо надо мной. Я перекатился под защиту ангела, и следующий удар неведомой силы сокрушил ни в чем не повинную статую, обсыпав меня гипсовой пылью.

От изваяния уцелела лишь нижняя часть. Нужно было утихомирить эту разбушевавшуюся Немезиду с огненным бичом, вот только как? Следующая вспышка испепелит меня. Выглянув из-за остатков скульптуры, я увидел, что  грозная ночная гостья приближается ко мне, сжимая свое загадочное оружие. Я крикнул ей, что вовсе не являюсь врагом. Мои слова не произвели на нее никакого эффекта. Неожиданно меня снова посетило чувство, будто происходящее уже случалось раньше. Опять, как и в прошлый раз, в голове появились сумбурные мысли о загадочной двери, ведущей к великому нематериальному сокровищу. Я ощутил укол жестокой тоски, после чего увидел нового человека, стоящего неподалеку от девушки. Он был высок. В призрачном свете молодой луны его очертания немного расплывались, словно он принадлежал к миру духов. Однако через пару мгновений ночной пришелец обрел ясные, даже чрезмерно резкие черты. Ему было лет сорок или чуть побольше. Его лицо обладало тонкими аристократическими чертами. Его одежда была угольно-черной, расшитой серебряными нитями, которые резко блеснули в свете луны. ...Заметив его, девушка, не колеблясь ни секунды, выстрелила.  Ночной гость продолжил стоять как ни в чем не бывало.  Вокруг него вспыхнул янтарно-желтый ореол, бросивший отблески на мрачные надгробия, и погас через пару мгновений. Фиолетовый луч погас одновременно с ним. Девушка отшвырнула оружие в сторону. На лице человека в черном заиграла торжествующая улыбка.

Он шагнул к девушке, которая поникла, точно уставшая птица, обессиленная попытками вырваться из силка. Но её обреченность оказалась лишь видимостью. Как только человек в черном, приблизившись к ней, извлек из складок одежды небольшой куб, светящийся изнутри мягким желтым светом, она, двигаясь по-змеиному быстро, выбила у него из рук это странный предмет. Следующий удар едва не пришелся мужчине по лицу. Продемонстрировав феноменальную реакцию, он отскочил в сторону. Подобно разрушительному вихрю, загадочная посетительница кладбища обрушила на него град ударов. Ее руки и ноги двигались настолько стремительно, что сливались в размытое бледное пятно. Тем удивительнее оказалось то, что мужчина уклонился от всех ударов, а затем сам перешел в атаку. Невероятный поединок в самом неподходящем для этого месте! Двигаясь с молниеносной быстротой, девушка и ее противник атаковали друг друга. Каждое их движение, едва заметное для глаза постороннего наблюдателя, было сродни атаки ядовитой змеи. Они уклонялись от ударов, наносили новые, оставаясь при этом целыми и невредимыми.

Со стороны могло показаться, что они вовсе не дерутся, а исполняют причудливый танец, беспрерывно двигаясь, в тишине, нарушаемой только их тяжелым дыханием. Их лица были сосредоточенны, глаза отражали свет луны. Возможно, они могли кружить так всю ночь, растаяв лишь с первыми лучами рассвета.  Загипнотизированный, их смертельным поединком- танцем, я нисколько не сомневался в этом. Но вот, девушка пропустила один удар, другой... Через мгновение мужчина в черном повалил ее наземь, а затем приложил к ее лбу небольшой металлический диск, величиной с монету. Она сразу же обмякла. В тот самый миг, стряхнув странное оцепенение, вызванное всей необычностью происходящего, я бросился на него, не задумываясь о последствиях. Я должен был помочь той девушке, хотя  не имел представления, кто она такая и почему подверглась нападению. Я бросился на мужчину и нанес ему сильный удар. Упав на спину, человек в черном попытался подняться.

Я навалился на него сверху и изо всех сил сжал ему горло. Он захрипел, пытаясь стряхнуть меня. Руки человека в черном тянулись к моим глазам. Острые ногти раскровянили подбородок. Инстинктивно я откинул голову назад, защищая глаза. И тот час на моей шее сомкнулось железное кольцо его пальцев. Мы душили друг друга, из легких вырывались остатки воздуха. Свет луны показался мне красным. В нем я видел перекошенное лицо своего врага. Он сделал отчаянную попытку вырваться. Мы покатились по земле. Мой затылок пронзила ужасная боль. Перед глазами вспыхнули мириады звезд, после чего наступила тьма.                                   

3

Очнулся я от яркого света, бьющего в лицо. Во всем теле пульсировала жуткая боль, особо концентрируясь в голове. Скорее всего я во время схватки ударился о надгробие. Через некоторое время мне удалось разлепить веки, оглядеться. Вдаль тянулась выжженная зноем равнина, усеянная белыми камнями - точно осколками костей. Солнце изливало нестерпимый жар с безоблачного бледно-голубого неба.  Проделав над собой усилие, я поднялся на ноги, застонав от боли. Позади меня находилась высокая каменистая гряда. Уступы серых скал громоздились друг на друга точно полуразрушенные ступени исполинской лестницы. Что за страна простиралась передо мной? Каким образом я вообще здесь оказался? Игрой каких неведомых сил меня забросило сюда? Недоумение делило моё сердце с растерянностью. Вокруг ни единой живой души. Ни следа человека. Лишь на севере, у самого горизонта, затянутого дрожащей вуалью марева  различалось какое-то движение. Туда-то я и направился, следуя вдоль скальной гряды, с трудом преодолевая сопротивление тела, наполненного болью.

Мои первые шаги напоминали попытки паралитика, недавно поставленного на ноги, заново научиться ходить. Через некоторое время я различил людские фигуры и какие-то массивные прямоугольные объекты, непрерывной чередой перемещавшиеся в одном направлении. Наконец глазам, утомленным бесконечными переливами раскаленного воздуха, предстала удивительная картина. У подножия скал суетилось множество людей. Они были низкорослы –  настоящие пигмеи: тонки, черноволосы, смуглы. Одинаковые черно-желтые комбинезоны превращали их в пчелиный рой. На меня никто не обращал внимания, поскольку все занимались своим делом: выпиливали из скал огромные блоки, используя для этой цели весьма необычные орудия. Представьте себе пилу с дисковым лезвием, снабженную длинной, как у алебарды рукоятью. Лезвие это при вращении начинало светиться ярким белым пламенем и вгрызалось в твердую породу абсолютно бесшумно, к тому же не исторгая искр.

Вооруженные такими пилами, рабочие резали камень легко, точно мягкий сыр. Когда очередной параллелепипед примерно пятнадцати шагов в длину, десяти в ширину, а высотой с двухэтажный дом, был готов, к нему подходили другие рабочие, одетые весьма ярко - в алые рубахи, зеленые безрукавки, синие шаровары и красные сапоги с загнутыми носами. Каждый из них нес в руках массивную призму из ярко- желтого материала, напоминающего янтарь. Стоило поднести к камню три призмы одновременно, как его окутывало золотистое свечение. Затем эта огромная глыба поднималась сама собой на высоту, равную росту трехлетнего ребенка. Повисев секунд пять неподвижно, она устремлялась прочь, двигаясь сначала со скоростью проворного пешехода,  потом все быстрее. Ежесекундно сотни таких глыб отправлялись в полет на запад, растворяясь на горизонте.

Они двигались ровными рядами, сохраняя между собой одинаковое расстояние. Я наблюдал за происходящим, пока за моей спиной не раздался сердитый окрик. Я обернулся. Передо мной стоял среднего роста молодой человек в коричневой куртке и оранжевых брюках. У него была смуглая кожа и красивое лицо с чуть раскосыми глазами. В руке он сжимал палочку из белого металла. Безо всякого намека на доброжелательность он спросил, кто я и как здесь оказался. Странное дело, хотя говорил он на совершенно незнакомом языке, я без труда понял его. Значение каждого сказанного им слова мгновенно становилось доступным для моего понимания каким-то непостижимым образом. Он повторил свой вопрос, а затем молниеносным движением выхватил  торчащую из моего кармана свернутую газету. Едва взглянув на первую полосу, он назвал меня вором и ткнул в плечо своей палочкой, напоминавшей дирижерский жезл. В тот же миг необоримое онемение сковало мои члены. Я замер на месте, точно статуя, не в силах пошевелить даже пальцем. Покопавшись в карманах, человек в коричневой куртке извлек небольшой желтый прозрачный куб и навел его на меня. В тот самый миг, я по-прежнему неспособный двигаться, взлетел выше собственного роста да так и остался висеть, как манекен, привязанный к шару с водородом. Молодой человек, приложив желтый куб к переносице, тоже поднялся в воздух. Затем мы оба, так же, как и каменные блоки, полетели на запад, постепенно убыстряясь. Я совершенно не чувствовал напора воздуха. Даже волос на моей голове не пошевелился от ветра.

Вокруг меня и моего конвоира  присутствовало желтое свечение, правда, не столь заметное, как вокруг самодвижущихся глыб. Оно едва различалось в ярком свете солнца. Таким же слабым, едва заметным бывает пламя небольшого костра, разведенного в летний солнечный полдень. Головокружительный полет над однообразной равниной закончился минут через двадцать, когда мы приблизились к великой стройке. Каменные блоки, подлетая к ней, резко тормозили, словно повинуясь чьей-то то команде. После этого к ним спешили такие же невысокие рабочие в желтой с черным одежде. Обхватив огромные блоки руками, примерно по десять человек каждый, они медленно тащили их за собой, словно то были не вырезанные из прочного скального тела монолиты,  а огромные коробки из папье-маше, наполненные мешками с летучим газом.

Одного за другим их укладывали, возводят стены исполинского здания. В основании оно имело равноконечный крест. Вновь я поразился тому, сколь быстро продвигается дело у проворных пигмеев. Благодаря неведомой силе, обезвешивающей предметы, они буквально на глазах возводили новые уровни сооружения. Оно росло ввысь с приличной скоростью. Хотя его окружала хитроумная система пандусов (по ним рабочие доставляли глыбы наверх), мешая обзору, мне показались знакомыми его очертания. Но подробнее размыслить об этом я не успел, поскольку, как мною уже говорилось, наш с конвоиром полет закончился. Мы опустились на землю.

Я вновь обрел способность двигаться, хотя в теле сохранялась ещё некоторая онемелость. Человек в коричневой куртке выразительно поднял металлическую палочку, давая понять, что в случае чего опять применит ее для того, чтобы меня обездвижить. Жестом он велел мне идти вперед, в сторону приземистого каменного здания с плоской крышей и малым числом узких окон, больше напоминающих бойницы. Мы приблизились к массивным двустворчатым дверям.

Их охранял великан, раз в пять выше обычного человека. Он был одет в юбку из коричневой ткани. На его плечи был наброшен пурпурный плащ, под которым мог укрыться добрый десяток людей. Каждая из его сандалий имела размер небольшой гребной шлюпки. Ноги его защищали медные поножи. Грудь покрывал начищенный до блеска позолоченный панцирь. На поясе у великана висел колоссальных размеров изогнутый меч. Бревноподобные руки сжимали огромное копье с треугольным светящимся наконечником.

Лицо гигантского стража напоминало скорее карикатуру на лицо человека. Настолько грубые и безобразные оно имело черты. Черные непроницаемые глаза следили за нашим приближением. Тем не менее исполин не стал препятствовать нам. Он отошел в сторону и двери сами собой отворились. Мы вошли в просторный пустой зал с высоким потолком. Думаю, даже таким великанам, как тот, что стоял снаружи, не пришлось бы жаловаться там на тесноту. Нас ждал эскорт - вооруженные короткими металлическими трубками двое высоких людей в белых доспехах, отдаленно напоминающих латы средневековых рыцарей.

Их лица скрывали опущенные забрала. Миновав один зал, мы вступили в другой - не менее просторный. Далее нас ожидал извилистый путь через длинные коридоры и бесконечные анфилады комнат. Всюду было пусто и безлюдно. Кто бы ни был хозяином этого дворца (если это был дворец), он еще не  успел вселиться. Любопытно, что это невзрачное на вид здание внутри оказалось значительно больше, чем снаружи. Все эти титанические помещения явно не могли уместиться в сравнительно небольшой объем, той постройки, в которую мы вошли. Несколько раз я пытался расспросить стражников, почему со мной обращаются, как с преступником. Они игнорировали все вопросы. Наконец мы оказались под сводами невероятно огромного зала. Думаю, внутри него свободно поместилась бы не слишком высокая гора.

Разразись здесь ураган, подуй ветер - я бы совсем не удивился. Перед нами прямо из ниоткуда возник полноватый человек средних лет в сером шерстяном костюме. Человек в коричневой куртке, отвесив поклон, принялся рассказывать, как обнаружил меня возле каменоломни, да еще с газетой (она была предъявлена им), неопровержимо свидетельствующей, что я являюсь вором. Я запротестовал. Кто дал им право называть вором невиновного, который ничего не крал у них? Скорее всего, произошла ошибка. Человек в сером костюме пристально разглядывал меня. Он производил довольно гнетущее впечатление. На его обрюзгшем лице застыло выражение вечной скуки. А в глазах у него таилась беспредельная печаль, как у смертельно больного человека, точно знающего: ему недолго осталось жить.

Он велел отвести меня в камеру. Его речь тоже была для меня понятна. Слова, звучащие на чужом языке, становились ясны мгновенно. Более того, и мой язык для этих людей не представлял затруднения. Я не собирался никому подчиняться, но меня опять обездвижили. Затем рыцари в белых доспехах взвалили меня на плечи и понесли. Наш путь в основном вел вниз, по лестницам, коридорам с наклонными полами, спиралевидным пандусам- в темные подземелья, где камни стен источали холод. Мы остановились возле дверного проема, затянутого серой, беспрерывно  колыхающейся материей, словно волнуемой ветром, хотя даже малейшего движения воздуха здесь не ощущалось. Рыцари отодвинули в сторону завесу. При этом несколько массивных колец, одетых на их пальцы прямо поверх латных перчаток, ярко засветились. Меня втолкнули внутрь небольшой пустой комнаты. Сразу же мое тело обрело способность двигаться.

Серый полог опустился, скрыв от меня стражей. В углу комнаты, прямо на полу, обхватив колени руками, сидела та самая  девушка, которую я повстречал на кладбище. На ней был изрядно помятый уже знакомый мне бежевый костюм. Я попытался поднять завесу, но то, что с наружи выглядело легкой тканью, изнутри оказалось скользким матовым стеклом. Оно не поддавалась ударам кулаков. Тогда я ударил его плечом с разбегу. Меня отбросило к противоположной стене. Девушка смотрела на меня с холодным безразличием. Поднявшись с пола, потирая ушибленный бок, я спросил у нее, что это за место, в котором мы находимся, и что здесь происходит?  Она не удостоила меня ответом. Я поинтересовался, в чем причина ее молчания? Наконец, снисходительно улыбнувшись, она заговорила. Оказывается, ей совершенно не хочется объяснять что-то дикарю, случайно вмешавшемуся в ход событий, которые его совершенно не касались. Я вспылил. Это меня она называет дикарем? С какой стати? Перед ней вполне цивилизованный человек.

Нисколько не смутившись, она сказала, что не собирается спорить, поскольку мне все равно сотрут память, и я забуду весь наш разговор. Должен заметить, надменные слова этой молодой особы не добавили мне спокойствия. Оказывается, неведомым похитителям ничего не стоит влезть в мою черепную коробку. А если они уничтожат абсолютно все воспоминания, превратив меня в бессловесное животное? Последние слова я невольно сказал вслух. Девушка заметила, что такой исход весьма вероятен. Ужасная перспектива! Внутри меня все перевернулось. Я принялся осматривать тюремную камеру в поисках пути на волю. Надо ли говорить, сколь тщетны оказались мои усилия?

Стены были сложены из каменных блоков, между которыми не прошло бы даже лезвие бритвы. Окно в камере отсутствовало. Свет исходил из шестиугольной панели, вделанной в потолок. Девушка встретила мои попытки найти лазейку язвительными комментариями и насмешками. Я почувствовал волну гнева, поднимающуюся в душе. Вместо того чтобы помочь советом, она лишь насмехается надо мной. В конце концов, я пытался спасти ее там, на кладбище. Неужели ей не ведома благодарность? Возмущенно фыркнув, она ответила, что не просила помощи. С какой стати я влез не в свое дело? За собственную глупость я и несу наказание.

Тупые слуги по какому-то недосмотру сунули меня к ней в темницу, хотя вокруг полно свободных помещений. Но, несомненно, вскоре меня переведут в другую камеру, дав ей возможность побыть наедине с собой. Повисло молчание. Не надеясь на ответ, я поинтересовался, каким образом мы понимаем друг друга, хоть и общаемся на разных языках. Нехотя, как взрослый, терпеливо объясняющий малому ребенку совершенно очевидный факт, девушка сказала, что говорит на вавилони- языке, созданном на основе универсальных вокабул таким образом, что бы его могло понять абсолютно каждое разумное существо во вселенной.

Для нее самой любая речь становится ясна мгновенно, благодаря особой операции на мозге. В довершение ко всему сказанному она присовокупила, что я всё равно не вспомню ничего из ее слов, этому она отныне будет молчать, о чем и меня просит. Найдя в себе силы успокоиться, я опустился на пол рядом с девушкой и сказал, что не собираюсь здесь задерживаться и сбегу. Она сказала, что это невозможно. Я спросил о странной завесе, прикрывающей вход. Пленница все так же нехотя ответила, что перед нами разновидность облегченного волнового барьера, используемого специально для изоляции заключенных. Его можно пробить с помощью оружия, которого у нас нет. По-другому же преодолеть его не получится. Подобная, сотканная из энергии преграда, прочнее любого металла. Все же ее слова не убедили меня.

Я считал что путь на волю открыть легче, чем кажется на первый взгляд. Девушка, немного поразмыслив сказала, что будь у нас серебро, то разрушить волновой барьер получилось бы. Если соединить серебро с янтарем, то появятся резонансные волны, благодаря которым мы освободимся. Она обреченно махнула рукой и печально произнесла, что серебра у нас все равно нет, так что и говорить не о чем. Я спросил, есть ли у нее янтарь, раз она завела речь только об отсутствии серебра.

Девушка сняла с шеи небольшой кулон. На кожаном шнурке висела капля окаменелой древесной смолы, заделанная в медную оправу. Медь. Всего лишь медь. Но будь вместо нее серебро, кулон отобрали бы. Зато они не отобрали мой нательный крест, который я ей с гордостью продемонстрировал. Она просияла от радости. Кто бы мог подумать: обычный серебряный крест, который я ношу с детства, хоть и не являюсь особо набожным человеком, поможет открыть двери моей тюрьмы.

Девушка, приложив друг к другу крест и кулон, поднесла их к волновому барьеру. Сначала ничего не произошло. У меня даже вырвался вздох разочарования. Но через минуту серая "ткань" начала заметно колыхаться. В том месте, где ее коснулся янтарь вместе с благородным металлом, возникло ослепительно яркое пятно, которое ширилось прямо на глазах. Вот оно расползлось уже по всей энергетической завесе, а затем раздался негромкий хлопок, после чего дверной проем оказался свободен. Радостно улыбаясь, девушка протянула мне слегка оплавленный крест. Он был весьма горячим. От кулона же остался только кусочек медной оправы. С тревогой я заметил сильные ожоги на руках незнакомки. Она сообщила, что не стоит беспокоиться. Сейчас все пройдет. Действительно, ожоги прямо на глазах затягивались. Пораженные ткани восстанавливались с огромной скоростью. Застыв от изумления, я не сводил глаз с девушки. Кто же она такая? Человек ли вообще? В ответ она лишь рассмеялась. Мы покинули тюремную камеру и двинулись навстречу неизвестности.

4

Извилистыми проходами, мрачными рукотворными пещерами, обширными залами, мы шли к своей свободе. Девушка (ее звали Арнон. Было у нее и другое имя, которое она не пожелала открыть, поскольку его могли использовать в общении лишь самые близкие люди) уверенно вела меня через причудливый лабиринт дворцовых подземелий. Я полагал, что нам следовало выбираться наружу. Арнон же сказала, что там нас быстро схватят, поскольку дворец располагается в открытой местности. Здесь же пока совсем немного людей.

Я поинтересовался, не предлагает ли она блуждать по этим коридорам до конца жизни? Она попросила меня довериться ей. Скоро мы покинем это место. Надо только добраться до некоей двери. О многом хотелось мне расспросить ее. Но приходилось молчать, поскольку нас могли услышать. Да и  необходимость беречь дыхание не способствовала ведению разговоров.

Мы двигались максимально быстро, почти бегом. Каждое мгновение тюремщики могли хватиться нас. В одном из помещений вдоль стены стояло несколько циркулярных пил с длинными рукоятями. Я прихватил одну из них на всякий случай. С ней я почувствовал себя более- менее защищенным. Она оказалась совсем не тяжела. Дисковое лезвие приводилось во вращение нажатием кнопки, вделанной в рукоять. Арнон скептически посмотрела на меня, после чего заявила, что теперь я в полной мере соответствую образу дикаря.

Впрочем, девушка  сразу же призналась, что шутит. Я отсалютовал ей пилой, и мы отправились дальше. Совсем скоро мне представилась возможность пустить свое импровизированное оружие в ход. Огромный великан преградил нам путь в одном из коридоров. Он швырнул свое копье с огневидным наконечником в меня, но не смог точно прицелиться. Отскочив от потолка, копье вонзилось глубоко в каменные плиты пола у меня под ногами. Исполин бросился в атаку, выхватив из ножен гигантский меч, напоминающий сильно увеличенный турецкий ятаган. Я отразил удар пилой. Изогнутый клинок столкнулся с сияющим диском и развалился на две части. Взревев от ярости, великан, отшвырнув обломок меча, ринулся на меня с голыми руками. Я размахивал пилой, удерживая его на почтительном расстоянии.

Лезвие иногда задевало стены, оставляя на них глубокие борозды. Наконец, изловчившись, я ударил гиганта по предплечью. Его рука отделилась от туловища и упала на пол с глухим стуком. Из страшной раны хлынула бледно-алая, как лепестки маков, кровь. От чудовищного рева у меня заложило уши. Даже потеряв конечность, свирепый великан не думал сдаваться. Раз за разом он бросался в атаку, пытаясь единственной оставшейся рукой вырвать у меня пилу. Я нанес ещё один удар. Лезвие, вращаясь с бешеной скоростью, совершенно бесперепятственно пройдя через медную броню доспехов, глубоко погрузилось ему в грудь. Ужасный крик ярости, перемешавшейся с болью, едва не разорвал нам барабанные перепонки. Колосс рухнул, как подкошенный, чуть не придавив меня своим громадным весом.

Я выдернул пилу из смертельной раны поверженного противника. С лезвия во всё стороны полетели капли крови. Откуда-то издалека раздался трубный звук. Затем послышался топот множества ног. Забыв об усталости, мы с Арнон бросились бежать. Коридор привел нас к винтовой лестнице, которую охраняли двое рыцарей в белоснежных доспехах. Завидев нас они открыли огонь из трубок, плюющихся энергией. Выспышки фиолетового пламени едва не превратили нас в пепел. Под каменными сводами прокатился гром. Мы нырнули в боковой проход и оказались в небольшом помещении, доверху заваленном какими-то тюками.

Рыцари приближались, беспрерывной стрельбой не позволяя нам выйти наружу. Мы оказались в ловушке. Громовые раскаты, сопровождавшие каждый выстрел, не успевали затихнуть и непрерывный гул далеко разносился по каменным тоннелям. Вскоре здесь появятся наши преследователи, окончательно лишив нас надежды на спасение. В отчаянии я, схватив одной рукой ближайший тюк, а другой выставив перед собой пилу, бросился на воинов. Арнон тщетно пыталась помешать моей  самоубийственной затее. Шпаги фиолетовых лучей скрестились на мне. Тюк, выполнявший роль щита, вспыхнул, руки мои обожгло, но я всё же успел швырнуть его в стрелков. Один из них упал, другой, получив великолепную возможность расстрелять меня в упор, на мгновение остановился. Это промедление дорого ему стоило. Я ударил его лезвием пилы плашмя по голове. Мне не хотелось убивать никого из них, лишь оглушить. Тот-  великан- он был ужасен, просто чудовище.

Был ли он вообще человеком? Но эти двое... Они обычные люди. Я не мог их убить, даже защищая свою жизнь. В следующую секунду Арнон выхватила у меня пилу и обрушила ее на воинов, неуклюже пытавшихся подняться. Всё произошло мгновенно. Я негодующе закричал на нее. К чему убивать, беспомощного противника? Тяжелые доспехи всё равно не позволили бы им быстро встать на ноги. Вместо ответа Арнон ногой отпихнула в сторону тлеющий тюк. Из него посыпался красный порошок. В воздухе разлился приятный запах ( судя по всему, внутри находились какие-то специи) Воины лежали неподвижно. Их панцири, толщиной с яичную скорлупу, были расколоты, обнажая мешанину проводов, реле, электромоторов. Рыцари оказались на самом деле хитроумными человекообразными механизмами. Арнон была рассержена. Вновь слово "варвар" сорвалось с ее губ. Безрассудный варвар. Впрочем, на сей раз  в голосе девушки отсутствовало презрение. Скорее наоборот. Она казалась испуганной моей рискованной атакой.

Взяв меня за руки, Арнон, с ощутимым волнением потребовала, чтобы я не смел больше проявлять такое безрассудство. Я сколь можно бесстрастно заметил, что не пристало цивилизованной даме беспокоиться по поводу выходок дикаря. Арнон вспыхнула и отвернулась. Я внезапно понял, что мои ожоги перестали болеть. Удивительно, но красная, покрытая волдырями кожа, приобрела свой естественный цвет! На ней не осталось шрамов. Значит Арнон могла исцелять не только себя! Я начал было благодарить ее, но она остановила меня небрежным жестом и холодно сказала, что для нее это совсем не трудно. Позади слышался шум погони.

Нужно было торопиться. Подобрав оружие человекообразных автоматов, мы бросились вверх по лестнице. Ступеньки были крутыми, мы неоднократно оступались. Приходилось поддерживать друг друга. Миновав лестницу, мы оказались в широком коридоре со стенами, отделанными изразцами. Быстрый бег вымотал нас. Ноги отказывались двигаться. Дыхание с хрипом вырывалось из легких. Внезапно девушка остановилсь столь резко, что я едва не налетел на неё. Тупик. Глухая каменная стена. Арнон выглядела растерянной. Судя по ее словам, здесь не должно было быть никаких препятствий. Скорее всего, в процессе строительства сделали перепланировку, о которой она не знала. Бедственное положение! Преследователи вот-вот настигнут нас, а вокруг нет никакого пути к спасению.

Оставался лишь один отчаянный шаг. Сжав покрепче пилу в руках, я принялся резать стену. К моему удивлению и радости она оказалась довольно тонкой (примерно в ладонь взрослого мужчины) Кроме того она состояла из черного губчатого материала, лишь снаружи выглядевшего как камень. Я быстро вырезал проход нужного размера. Как раз кстати, поскольку коридор наполнился множеством людей в коричневой униформе, которые открыли огонь, стоило им лишь нас увидеть. Мы едва успели скрыться. Перед нашими глазами предстала небольшая, утопающая в зелени долина, обрамленная скалами. Не располагая даже лишней секундой для отдыха, мы бросились вниз по склону. Влажный воздух был насыщен странными незнакомыми запахами. Им трудно было дышать. Заросли стояли сплошной стеной. Высокие пальмы, огромные папоротники, хвощи, мох, высотой по колено, толстые лианы. Я размахивал пилой, прорубаясь сквозь мешанину джунглей, ежесекундно ожидая криков и выстрелов за своей спиной. Понимая, что далеко уйти не получится, мы опустились на четвереньки, стараясь ползком пробраться как можно дальше, не оставив после себя следов. Наконец, раздались голоса преследователей. Они шли, громко переговариваясь между собой.

Вот они показались между ветвей. У некоторых в руках поблескивали ножи, которыми они расчищали себе путь. Другие держали наготове трубки, плюющие энергией. Командовал отрядом тот самый человек, от которого я пытался спасти Арнон на кладбище. Казалось, целая вечность прошла с тех пор. Увидев его, девушка вздрогнула. В ее взгляде явственно прочиталась ненависть. Я спросил у нее шепотом, кого мы видим перед собой. Так же шепотом она ответила, что его зовут Бром Торий. Он являлся одним из самых ее заклятых врагов. Спрашивать о причине их конфликта я не рискнул, поскольку подчиненные Тория приблизились к нам вплотную. Пришлось умолкнуть. Любой шорох мог выдать наше местоположение. Пройдя совсем близко от нас, преследователи двинулись дальше.

Подождав, когда они удалятся на приличное расстояние, мы с девушкой отправились в противоположном направлении. Возвращение к проделанному мною  пролому стало бы непростительной оплошностью, поскольку его наверняка охраняли. Вокруг  ни одного знакомого дерева. В воздухе не слышалось пение птиц. Единственные звуки, доносящиеся со всех сторон - жужжание многочисленных крупных насекомых, похожих на сильно увеличенных комаров. Я поинтересовался, какова протяженность долины. Оказалось, невелика. Да и не долина это была вовсе. Арнон объяснила, что мы находимся в рукотворной пещере, в которой воспроизведена флора и фауна каменноугольного периода Земли. Хитроумная система линз и зеркал проецирует изображение солнечного неба на потолок, а особые светопреломительные экраны создают иллюзию обширного пространства. Такой своеобразный виварий должен был быть построен на верхних уровнях дворца.

Однако по какой-то причине его перенесли в подземелье. Мы не без опаски пробирались сквозь первобытную чащобу. Растения сплетались между собой столь плотно, что приходилось пользоваться пилой. Иногда нам попадались участки, сплошь затянутые густой паутиной, напоминающей занавеси из марли. В таком случае ничего не оставалось, как идти в обход.

Видели мы и пауков, расставивших эти сети. Огромные, черные, мохнатые твари размером с крупную собаку, неподвижно замерев, сидели в укромных местах меж ветвей, посверкивая из полумрака рубиново- красными глазами. Хоть прокладывать путь при помощи всережущей пилы было совсем нетрудно, я весь взмок. В виварии стояла жара и даже от небольшого усилия человек покрывался потом. Душный, приторный воздух лип к коже влажной пленкой. Мы вышли на небольшую поляну, где смогли немного передохнуть. Путь наш занял довольно много времени.

Пройдено же было малое расстояние. Нестерпимая жажда мучала нас. Вокруг не было ни капли влаги, способной утолить ее. Голос Арнон охрип. Она сказала, что где-то недалеко должен быть выход отсюда. Внезапно быстрая тень, скользнувшая по поляне, привлекла наше внимание. Сверху на нас спикировало существо, похожее на стрекозу, только превышающую человека размером. Темно- синее, словно покрытое эмалью, тело поддерживали огромные крылья, сливающиеся в бледно-зеленый нимб. Мы едва увернулись от суставчатых лап и острейших серповидных жвал доисторического монстра. Развернувшись, он вновь атаковал нас.

Его фасеточные глаза, занимающие б`ольшую часть головы, напоминали полусферы, составленные из сапфиров и изумрудов. Мы не могли использовать энергетическое оружие без боязни выдать себя преследователям. Я пытался  прогнать летающее чудовище с помощью пилы, однако оно и не думало убираться восвояси, а кружило вокруг, норовя схватить кого-нибудь из нас. Наконец,  подпустив его ближе, и едва не поплатившись жизнью за это, я отсек ему голову. На агонизирующие безглавое тело тот час набросилось множество мелких, очень быстрых и чрезвычайно прожорливых тварей. Мы с девушкой поспешили уйти с места жуткого пиршества. Вдалеке раздались звуки грома, столь характерные для трубок, стреляющих молниями. Видимо, люди Брома Тория тоже свели знакомство с кем-то из местных обитателей.

Впереди серебристой лентой протянулся небольшой ручей, вода которого просто кипела от обилия всевозможных живых созданий. Разумеется, только безумец бы рискнул перейти его вброд. По крайней мере, мы смогли утолить жажду. Для этого понадобилось соорудить из ветки и прочного листа подобие черпака, чтобы не остаться ненароком без рук. Вода имела странный кисловатый привкус, но все же хорошо утолила жажду. Вскоре мы готовы были продолжить путь. Нам пришлось пройти довольно далеко вниз по течению, прежде чем обнаружить поваленный ствол пальмы, по которому мы перебрались на противоположный берег. Звуки выстрелов доносились до нас еще неоднократно. Похоже, дела преследователей шли не очень хорошо. Впрочем, наши с Арнон жизни подвергались не меньшей опасности.

Стоило нам в очередной раз остановиться для кратковременного отдыха, как со всех сторон к нам устремились фантастического вида существа. У них были округлые, покрытые панцирями крабьи тела, опирающиеся на восемь суставчатых ног, массивные клешни, способные перекусить пополам человека и скрученные в спираль скорпионьи хвосты, снабженные жалами. В какую бы строну мы не обращались - всюду натыкались на заслон из клешней. Вновь мое многоповидавшее оружие спасло наши жизни.

Сияя яростным огнем, пила, обрушивалась на бронированных монстров снова и снова, но на месте разрубленных жутких созданий появлялись все новые, двигавшиеся напролом с тупой решимостью, игнорируя инстинкт самосохранения.  Покрытые коричневой слизью жала неоднократно проносились от меня на расстоянии волоса. Арнон стояла за моей спиной, готовая в критический момент выстрелить, пусть даже это и было сопряжено с риском. В какой-то миг, смерть едва не настигла меня. Поскользнувшись на влажной земле, пропитанной омерзительной зеленоватой слизью, заменяющей этим тварями кровь, я упал, выронив из обессиленных рук пилу. Тот час несколько клешней потянулись в мою сторону. К счастью, мне удалось увернуться, и они лишь щелкнули в воздухе. Сразу же яркий фиолетовый хлыст сокрушил нескольких ближайших к нам крабообразных существ.

Под зеленым шатром джунглей разнесся зычный рык грома, к которому добавлялся громкий треск раскалываемых ужасным жаром панцирей. Арнон все стреляла и стреляла, превращая чудовищ в бесформенные груды шипящего, пузырящегося белого мяса. Оставшиеся в живых монстры быстро переключили свое внимание от нас и принялись пожирать останки своих менее удачливых собратьев. В этих джунглях каждый кого-то ел или же ели его. Не дожидаясь, пока, привлеченный запахом свежей плоти, сюда подтянется кто-нибудь ещё более опасный, мы устремились прочь, памятуя о том, что Торию и его воинам теперь известно в какой стороне нас искать. Арнон сказала, что на нас напали гигантские ракоскорпионы и что здесь водится много подобных тварей. Какая же странная должна быть фантазия хозяина этого дворца, разместившего в своем зоопарке таких отвратительных порождений природы! К счастью, вскоре мы все же нашли выход. Всю пещеру, содержащую в себе виварий, пересекал прозрачный тоннель. Посетитель мог наблюдать за джунглями, находясь в абсолютной безопасности.

Даже моя пила не скоро разгрызла прочнейшее толстое стекло. Внутри для удобства передвижения, была расположена самодвижущаяся дорожка. К сожалению, в данный момент она была отключена, поэтому нам пришлось идти пешком. Выход из коридора преграждала бронзовая дверь. Девушка сказала, что по задумке архитекторов почти повсеместно во дворце для запирания помещений применялись волновые барьеры. Двери же использовались кое-где как дополнительная мера безопасности на тот невероятный случай, если прекратится подача энергии. По странному стечению обстоятельств, дверь из наблюдательного коридора оказалась не заперта. За ней находился большой зал, в котором ничего не было кроме двух колонн из серебристого металла. Арнон просияла. Оказывается, они и были нашей целью. Мы бросились к ним со всех ног, забыв об осторожности. В этом и заключалась наша ошибка. Едва мы оказались возле колонн, нас окружило кольцо янтарного пламени, сквозь которое мы увидели великое множество людей и механических воинов, ворвавшихся из открывшихся в стенах проходов.

Пройти полный опасностей путь, чтобы так глупо угодить в западню! Арнон метнулась к колоннам и принялась делать в пространстве между ними пассы  руками. Затем она обернулась ко мне. В ее взгляде читалось отчаяние. Девушка сказала, что дверь, способная вывести нас отсюда, обесточена. Из-за спин воинов показался человек в сером костюме. Тот самый, который приказал отправить меня в камеру. На его лице светилась довольная улыбка. Хотя в глазах стояла скука и даже, как мне показалось, тоска. Этот человек словно бы носил маску ироничного веселья, под которой скрывалась безысходность, печаль обреченность. Мне стало не по себе от его взгляда. Он заговорил. Да, мы храбро сражались. Да, нам удавалось ускользнуть от погони. Однако теперь нам не уйти. Самый лучший выход -  прекратить геройствовать и сдаться. Пока звучали его слова, я заметил краем глаза, как Арнон шарит рукой по одной из колонн, но не придал этому значения.

Едва человек в сером умолк, моя спутница рассмеялась злым колким смехом. Он получит ее только мертвой. Устраивает его такой результат? Человек в сером, заметил, что она как всегда в своем репертуаре. Неужели она считает, что сможет на протяжении вечности скрываться от него? Арнон ответила, что однажды вернется и заберет его жизнь. После чего с размаху хлопнула ладонью по колонне. Сразу же часть пола вокруг колонн начала стремительно опускаться вниз, унося нас в неизведанную темноту.

Читать продолжение